Но тут очередное облако заволокло небо христианской Дании. В 854 г. в междоусобице погиб благоволивший к христианам Эрик1, а вместе с ними стали жертвой меча и почти все дружившие с Ансгарием вельможи. Наследовавший ему сын Эрик II (854 — до 873) тут же подпал под влияние языческой партии, возглавляемой графом Хови (Hovi – В.К.) из Шлезвига, которая настаивала на разрушении храмов и искоренении христианской веры, — столь крепкой была убежденность в том, что боги гневаются на народ за почитание нового, «неизвестного Бога». Новая кампания началась с изгнания священнослужителей.

Удрученный Ансгарий вновь возопил ко Господу и вновь был услышан. Он узнал, что главный враг христианства Хови внезапно попал в опалу и был изгнан из Шлезвига, и в то же самое время Эрик II послал к архиепископу гонцов сказать, что его священник вновь может приступить к своим обязанностям. Но Ансгарий и сам посетил короля — на сей раз в сопровождении графа Буркхарда (Burghard – В.К.), содействовашего ему при Эрике I. Молодой конунг пошел и на дальнейшие уступки: разрешил колокольный звон, бывший немалым соблазном для язычников, а также дал разрешение на открытие прихода еще в одном регионе — в Рибе (Ripa – В.К.), на западном берегу Дании.

Тогда же, в 850-е годы, епископ Гауцберт послал в Швецию священника Ансфрида (Ansfrid – В.К.), рукоположенного из коренных датчан, после чего отец Эримберт вернулся домой, но после внезапной смерти епископа вновь приехал в Швецию, где также скоро заболел и умер. Ансгарию ничего не оставалось делать, кроме как послать собственного священника отца Рагенберта (Ragenbert – В.К.), который был вполне готов к работе в миссионерском приходе. Однако и он подвергся нападению датских пиратов и предал душу Богу в день Успения Богоматери. Можно представить себе, в какое состояние эта цепочка событий привела уже казалось бы до конца перестрадавшего за миссию архиепископа, который лишь позднее собрался с духом послать в Швецию нового пресвитера, также датчанина, отца Римберта (тезку агиографа). Но как бы он ни печалился из-за всех описанных событий, было совершенно очевидно, что сама возможность составлять клир из скандинавов — это уже очевидный признак успеха миссии.

Последние годы жизни Ансгарий провел в Бремене в неустанном попечении о нуждающихся, которым он раздавал большую часть своих средств и для которых устроил странноприимный дом, в покаянной молитве, орошаемой слезами при чтении священных стихов и песнопений. Плоды этого дара воплотились, в частности, в составленном им тексте Pigmenta («Приправы»), кратких молитв, сопровождающий каждый псалом. Святитель пребывал в уединении и постоянном — как действенном, так и молитвенном — попечении о северной миссии. В 864 г., наконец, была издана булла папы Николая I, в которой положительно решался вопрос о юрисдикционном статусе двух городов, которые сливались в единую Гамбургско-Бременскую архиепископскую кафедру. Но в том же году Ансгария постигла мучительная кожная болезнь2, которая уложила его в постель; в связи с этим он неизменно говорил, что его страдания значительно меньше тех, коих он заслужил своими грехами. Именно эти грехи, по мнению великого праведника, помешали ему принять мученический венец, который был обещан ему в откровениях, и несмотря ни на какие увещания самых близких ему людей, которые доказывали ему, что мученичеством является вся его жизнь за Христа (ему напоминали, что от меча не погиб и апостол Иоанн Богослов, которому было обещано, что ему придется пить из той же «чаши» и креститься тем же «крещением» — Мф 20:22), страдал из-за своего недостоинства, пока не получил некоторое успокоение после нового откровения.

Материал любезно предоставлен редакцией сайтаwww.sweden.orthodoxy.ru