В чем отличие тоски от уныния. Не синонимы ли это? 

Моление о чаше. Икона храма в Гамбурге

Дорогие братья и сестры! Меня спросили, в чем отличие тоски от уныния. Не синонимы ли это? Конечно, это близкие по переживаниям состояния, но при этом совершенно разные по сути. Тоска и грусть свойственны каждому человеку. Мы постоянно с ними сталкиваемся. Даже Господь переживал состояние смертельной тоски: «И сказал…: душа Моя скорбит смертельно» (Mк. 14: 34). Это было в Гефсиманском саду. Преподобный Максим Исповедник говорит об этом состоянии Господа как естественном состоянии немощной человеческой плоти: Господь «облекся в плоть, боящуюся смерти. Ведь ей свойственно бояться смерти, уклоняться и пребывать в борении» (Послание Стефану еп. Дорскому). Это важно было потому, что в состоянии тоски и страха христиане должны вдохновляться Христом, принявшим на Себя, ради нас, по человечеству, тяжесть этого состояния. Но в то же время мы вполне понимаем, что Евангелие не рисует нам картин унывающего Христа. Это для Господа невозможно, поскольку это состояние погружённости в губительную страсть, называемую в Церкви смертной. 

Оставим за границами нашего размышления клинические состояния болезненной депрессии. Поговорим о том, что древние отцы понимали под страстью уныния. Они называли эту страсть «бесом полуденным», поскольку именно в это время, когда солнце в зените, замечено было подвижниками, что с особой силой начинаются нападки злого духа уныния. Иногда эта страсть упрощенно называется ленью. 

Mожно выделить два основных проявления уныния. Иногда это чрезмерная активность, готовность к труду, потребность в развлечении, страсть к хождению по гостям и потребность принимать их. Все это ради одного — заглушить свое нежелание духовного труда, усердия. Попытка уйти от себя, от духовного делания. Отвлечься от угнетающего состояния. «Уныние теряет молитву и умирает для подвигов. Уныние – это бич, который убивает энергию, необходимую для получения в сердце Духа Святого», предостерегает схиигумен Савва (Остапенко). 

Другое, более частое и всем известное проявление этой страсти — тяжесть на душе, тоска, мрак; человеку ничего не интересно, ничего не хочется, его ничто не радует. Им овладевают апатия и какое-то оцепенение. Его мучает ощущение своей никчемности, ненужности, бессмысленности жизни. «…Отчаяние же предаст тебя унынию, а уныние передаст тебя расслабленности, последнее же уведет тебя от надежды твоей. Из того, что может случиться с тобой, нет ничего хуже», предупреждал преподобный Исаак Сирин. Эти состояния преодолеваются усилием и усердием, по слову Спасителя: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11: 12). 

В древнем патерике есть известный пример того, как один брат впал в грех, а после этого – в великое уныние и совсем оставил монашеское правило. Он и хотел бы снова начать духовное делание, но помысел говорил ему, что он все равно уже все потерял и никогда не преуспеет. Придя к одному старцу, он рассказал ему то, что с ним происходило. А старец, выслушав его, поведал ему следующую притчу. У одного человека было поле, заросшее сорными травами. Он решил его обработать и послал своего сына прополоть поле. Сын же, когда увидел, так много там терний, пал духом и сказал себе:

– Когда же я успею все это расчистить?

От уныния он лег на землю и заснул. За несколько дней он так и не смог себя заставить взяться за прополку. Отец, придя посмотреть на результаты работы, удивился:

– Как, ты до сих пор ничего не сделал?

Сын признался, что от такого множества сорной травы его одолело уныние. Тогда отец говорит ему:

– А ты делай каждый день понемножку – очищай хотя бы кусок земли, который ты занимаешь, когда спишь.

Тот послушался его и вскоре очистил все поле.

Монах, выслушав притчу, возрадовался духом. Понемногу он начал исполнять правило и через короткое время пришел в прежнее устроение.   

Закончить сегодняшние размышления хотелось бы словами старца Паисия Святогорца: «Славословие Бога – противоядие уныния». Дай Бог, чтобы усердием в делах и в духовной жизни и благодарением Бога преодолеть нам всем пагубное воздействие на нас страсти уныния. 

Протоиерей Сергий Бабурин