версия для печати
У крестьянина Воронежской губернии Петра Егоровича Тимошина была дочь Прасковья.
Прасковья была совсем здоровая семнадцатилетняя девушка; ее мать умерла несколько лет тому назад в сумасшедшем доме, оставив мужу единственного ребенка, дочь Прасковью.
Вскоре Прасковья вышла замуж за своего односельчанина, приехавшего в родную деревню из Москвы, где он служил коридорным в одной из московских гостиниц.
Поженившись, молодые уехали в Москву, где и жили несколько лет вполне счастливо, как вдруг однажды муж Прасковьи, отличавшийся страшной вспыльчивостью, поссорившись с одним из своих знакомых, был довольно сильно ранен последним, вследствие сего и попал в больницу.
Потеряв место вследствие своей болезни, муж Прасковьи, выйдя из больницы, стал пьянствовать и, возвращаясь домой в нетрезвом виде, колотить жену и детей. – С горя это я, с горя, места все никак не найду, потому и пью, – говорил он в минуты протрезвления.
Такая тяжелая для Прасковьи жизнь тянулась чуть не целый год, причем ей приходилось вместе со своими детьми, которых у нее было целых пять человек, нередко голодать, ибо муж пропивал даже деньги, которые присылал ей отец.
Однажды Прасковьин муж попал в какую-то пьяную драку, где его избили до такой степени, что он через два дня, по доставлении его на квартиру, умер.
Вид мужа, облитого кровью, с разбитой головой, произвел на Прасковью такое впечатление, что она упала в обморок, длившийся несколько часов, так что окружавшие ее стали думать, что она уже не оживет.
Однако Прасковья ожила, но стала заговариваться и с трудом узнавала даже своих родных детей.
Похоронив мужа, Прасковья стала собираться на родину вместе со своим отцом, которого известили о смерти зятя и болезни дочери. Перед отъездом старик возил дочь в психиатрическую лечебницу, где и показал ее врачам, которые, осмотрев Прасковью и узнав, что ее мать умерла в сумасшедшем доме, посоветовали отцу немедленно увезти больную на вольный воздух, говоря, что перемена местожительства и деревенская жизнь могут оказать благотворное влияние на ее болезнь, зародыши которой, видимо, перешли к
Прасковье от ее матери.
И, действительно, первое время по приезде в деревню Прасковье стало как будто лучше; она стала понемногу узнавать окружающих и не твердить постоянно: «убит, голова разбита», что она стала говорить с тех пор, как увидала разбитую голову своего мужа, но взамен того она стала страдать галлюцинациями; ей казалось, что за дверью стоит ее покойный муж, совершенно здоровый, но с разбитой головой и требует, чтобы она открыла ему дверь, угрожая, если она этого не сделает, убить ее. Вся дрожа от страха, Прасковья прижималась к кому-либо из находившихся в комнате, прося его спасти ее от мужа, и так волновалась, что с нею делался обморок. Однажды ночью Прасковья проснулась с диким криком, переполошившим весь дом, и, вскочив с постели, бросилась бежать, крича: «Пришел, пришел, убьет!» Оказалось, что ей почудилось, будто ее покойный муж ворвался к ней в комнату с ножом в руке и грозил ее убить.
После этого случая разум Прасковьи помутился окончательно: она перестала совершенно узнавать кого-нибудь; спокойно сидя целыми днями на одном месте, она повторяла: «убит, голова разбита, убьет, с ножом».
Ее отец был в отчаянии; он был совсем одинок, у него только и был единственный ребенок Прасковья, да и та в таком ужасном положении. Тяжело было старику смотреть на свою любимую дочь, и он, чтобы возвратить пяти малюткам мать, решил употребить все средства, чтобы вернуть разум своей дочери.
Он и раньше обращался к врачам, но те только руками разводили, видя, что их усилия помочь больной не вели ни к чему и оправдывали бессилие медицины наследственным недугом.
Возил старик больную дочь в Задонск к мощам преподобного Тихона Задонского, в г. Елец Орловской губернии к Чудотворной, высоко почитаемой здесь иконе Божией Матери, но дочери его не становилось лучше.
Тогда старик решился на последнее средство. Он глубоко почитал о. Иоанна Кронштадтского, у которого бывал в своей жизни раза два и советами которого пользовался с большим успехом для себя.
Он решился съездить с больной дочерью в Кронштадт и попросить молитв кронштадтского пастыря для исцеления больной.
Немедленно собравшись, старик вместе с дочерью отправился в путешествие и, прибыв в Кронштадт, остановился у своего старого знакомого, куда и должен был согласно данному им обещанию на просьбу старика, прибыть о. Иоанн.
В назначенное время досточтимый батюшка вошел в комнату, где сидела больная, и с ласковой улыбкой спросил у старика:
– Ну как дела?
Отец Прасковьи стал просить о. Иоанна помолиться о выздоровлении больной.
– А давно это с ней? – спросил батюшка.
Отец рассказал историю болезни Прасковьи, и о. Иоанн, подойдя к ней, спросил ее:
– Ну, как ты себя чувствуешь?
Прасковья, не отвечая на вопрос, только повторяла: «убит, голова разбита».
О. Иоанн стал служить молебен «о выздоровлении рабы Божией Параскевы» и по окончании его благословил старика и больную, которая, относясь совершенно безучастно к молебну в начале его, к концу перестала повторять свои слова и начала молиться; окропил их святой водой и перед уходом положил свои руки на голову больной и, помолясь про себя несколько минут, перекрестил ее три раза и сказал ее отцу:
– Отслужи молебен у раки Митрофания Воронежского, не падай духом, молись и Господь вернет разум твоей дочери.
После молебна Прасковья заснула, и проснувшись утром, с недоумением осмотрелась вокруг и, посмотрев несколько минут на отца, спросила:
– Батюшка, это ты? Где мы?
Видя, что дочь его узнала, старик от радости не мог говорить; он только и мог промолвить: – Молись за дорогого батюшку о. Иоанна, – и разрыдался.
Поговев и причастившись у о. Иоанна, старик с дочерью вернулись домой, помолившись согласно наказу о. Иоанна у раки святителя Митрофания Воронежского.
Здоровье Прасковьи стало быстро поправляться, и через короткое время она совсем оправилась.
С тех пор прошло много времени, и ни разу Прасковья не давала повода думать, что она когда-то была больна безумием. Благодарности к о. Иоанну отца и дочери нет границ. По их словам, «они ежедневно просят Бога о сохранении дорогого батюшки на благо и пользу всех верующих христиан».
К. Елецкий
версия для печати
В начале 1907 года в Кронштадте произошел следующий прямо изумительный случай исцеления, по молитвам досточтимого пастыря о. Иоанна, буйного больного, одержимого падучей болезнью.
Крестьянин Иркутской губернии Нижнеудинского уезда Кимельческой волости Степан Михайлов Минеев в продолжении многих лет был одержим припадками падучей болезни.
Его болезнь выражалась в очень частых и сильнейших припадках, во время которых больной доходил до бешенства и совершенно имел вид буйно-помешанного.
С дикими криками и ревом бросался Минеев на родных и присутствовавших, сокрушая все на своем пути, и его родным при наступлении припадков у Степана приходилось скорее звать на помощь соседей, чтобы с их помощью связать больного веревками и тем обезопасить себя от его бешенства.
Во время припадков сила Степана увеличивалась до необыкновенных размеров, так что несколько дюжих мужчин едва-едва могли с ним справляться.
Больной страшно страдал от своей болезни, находясь в мучительном бессознательном состоянии целыми днями. Наравне с ним измучились и его родные: с одной стороны, их беспокоила болезнь родственника, с другой, они находились постоянно в напряженном состоянии в ожидании проявления его бешеных припадков.
Наконец, болезнь усилилась до крайности; не проходило несколько дней, чтобы он в припадке падучей не катался с пеной у рта по земле, колотясь о нее головой, вскакивал иногда на ноги и бросался на людей и снова падал на землю.
Родные обратились за помощью к докторам.
Еще ранее обращались они к разным знахарям и знахаркам, прося «выгнать беса из больного», но доморощенные кудесники помочь больному были не в состоянии, и тогда-то родные пошли за помощью к медицине, но она оказалась совершенно бессильной и, что называется, спасовала перед упорством болезни Степана, забравшей крепко в цепкие лапы несчастную жертву.
А Степану делалось все хуже и хуже, и он таял как свеча. Родные его были в отчаянии; держать такого буйного больного дома было совершенно невозможно, отдать в какую-нибудь лечебницу они были не в состоянии, так как в лечебницу пришлось бы платить деньги, и притом не малые, а Минеевы не обладали такими средствами, чтобы поступить подобным образом.
В это-то столь тягостное для них время в голову им пришла спасительная мысль отвезти больного Степана в Кронштадт и умолить кронштадтского батюшку о. Иоанна помолиться об исцелении больного. И, действительно, как показало будущее, надежда на молитвы о. Иоанна их не обманула. Так как одного Степана ни в коем случае нельзя было отпускать в такое далекое путешествие, то его родной брат Антон, взяв с собою товарища Степана Григория Рютина, решил сам везти больного. И вот в феврале месяце Антон Минеев и Григорий Рютин с большими затруднениями привезли больного из далекой Сибири в Кронштадт.
Приехав туда, они остановились в Доме трудолюбия и устроили так, что батюшка должен был посетить больного 18 февраля. Накануне этого дня со Степаном был сильнейший припадок. Он по обыкновению катался по полу, бесновался и пришел в такое неистовство, что его пришлось опять всего опутать веревками. В назначенное время о. Иоанн своей быстрой, легкой походкой вошел в номер, где помещался больной и, выслушав просьбу брата больного – помолиться о его здоровье, охотно согласился на нее.
Отслужив молебен о «выздоровлении раба Божьего Стефана», батюшка причастил больного Св. Таин и обратился к нему со словами: «Да исцелит тебя Господь Бог».
После этого о. Иоанн ласково поговорил с больным, успокоил и утешил его и его спутников и благословил Степана вторично причаститься на другой день, но уже не в номере, а в Андреевском соборе.
На другой день Степан со своими спутниками отправился в Андреевский собор. Все, видевшие его накануне бесновавшимся и опутанным веревками, были несказанно поражены происшедшей в больном переменой; в церкви Степан вел себя тихо, чинно, усердно молился и совершенно спокойно подошел к Св. Причастию. В последующие дни Степан чувствовал себя превосходно и, прожив несколько дней в Кронштадте и чувствуя себя совсем здоровым, уехал со своими спутниками домой горячо благодаря досточтимого кронштадтского пастыря за свое исцеление.
С тех пор прошло уже несколько месяцев, как однажды в контору Дома трудолюбия пришло письмо от Степана Минеева из Иркутской губернии. В этом письме Степан снова горячо благодарил дорогого батюшку за его молитвы, силою которых он избавился от своего недуга, и прибавляет, что в настоящее время он чувствует себя совершенно здоровым и со дня приезда из Кронштадта у не было более ни одного припадка его болезни. Это письмо подписано многими местными жителями, свидетельствующими, что они знали Степана Минеева, как буйно-помешанного до поездки в Кронштадт, а теперь, после поездки, видят его совсем здоровым. То же подтверждает Баргадайский (Иркутской губернии Бол. уезда) сельский староста с приложением печати.
Как упомянуто выше, этот случай исцеления по молитвам о. Иоанна Кронштадтского произошел в Кронштадте 18 февраля 1907 года. При этом присутствовали спутники исцелившегося Степана Минеева: его брат Антон Михайлов Минеев, крестьянин Иркутской губернии Нижнеудинского уезда Кимельческой волости, и Григорий Рютин, крестьянин Иркутской губернии Бол. Уезда Амехабатской волости.
К. Елецкий
версия для печати
Приводим случай, некогда происшедший в семействе графа Шереметьева. Молодая жена графа опасно заболела. Болезнь ее оказалась настолько серьезной, что к больной было созвано несколько петербургских знаменитостей с профессором С. П. Боткиным во главе.
Состоялся консилиум, на котором было решено, что у больной сделалось заражение крови – признак неизбежной смерти.
Можно понять отчаяние графа. Горе и уныние, казалось, прочно поселились в графских хоромах. Все ждали печального исхода, предрешенного светилами медицины.
Но пути Господни неисповедимы. Кто-то из старых слуг графа не убоялся предложить графу пригласить малоизвестного тогда дорогого батюшку, о. Иоанна Кронштадтского.
Граф сначала недоверчиво отнесся к доброму совету, но как человек верующий, находясь притом в положении утопающего, хватающегося за соломинку, решил телеграфировать о. Иоанну в Кронштадт, прося навестить больную.
Последний, немало удивленный небывалым еще приглашением в аристократический дом, не смутился, однако, и, немедленно прибыв к графу, прошел в покои графини. Врачи почему-то нашли неудобным допустить к больной священника.
Но дорогого батюшку не мог смутить этот прием, он его ожидал; не смутили его и роскошные хоромы, в которые он вступал впервые.
С полусомнением встретили малоизвестного священника и родные графа, как-то нерешительно звучала их просьба помолиться о больной. Видно было, что доверие их более склонно к решению врачей, а не к чудодейственной молитве дорогого пастыря.
Несмотря на маловерие их Господь, видимо, хотел до конца показать милость и тем поколебать неверие их.
– Что же? Что у людей невозможно, то у Бога возможно, – был ответ о. Иоанна. – Что ни попросите во имя Мое, Я то сделаю, обещал Он верующим. Он и сына сотника и тещу апостола Петра исцелил… помолимся! По вере вашей исцелится и ваша больная. С этими словами дорогой батюшка прошел в комнату, прилегающую к спальне больной и, преклонив колена перед образом, стоявшем в углу, начал горячо молиться.
В то же время больная, бывшая до сего времени в бессознательном состоянии, очнулась и, не зная о присутствии дорогого батюшки, с удивлением проговорила:
– Что со мною? Я чувствую, что с той стороны, – она указала в ту сторону, где молился дорогой пастырь, – веет на меня чем-то облегчающим; я чувствую приток сил и небывалой бодрости.
Затем она вновь лишилась сознания и крепко уснула.
Отец же Иоанн, помолившись, ответил на сомнения графа убедительными словами: – Господь, весь мир из небытия создавший, силен сделать все. Уповайте!
Больная наутро, к удивлению всех, даже врачей, после крепкого сна проснулась совершенно бодрою. Врачи принуждены были сказать, что опасность миновала. Графиня через несколько дней была уже здорова, к общей радости родных.
Помимо желания о. Иоанна, не искавшего земной славы, случай этот, имевший право назваться чудом, проник в печать, и таким образом имя дорогого батюшки стало известно в столице.
Замечательно, что первые шаги дорогого батюшки в Кронштадте, на пути к достижению славы Божией, были совершены среди бедного простого класса. Первые исцеления по его чудодейственной молитве совершились среди бедняков, среди простодушных, но верующих людей.
В Петербурге же, наоборот, ему пришлось впервые столкнуться с людьми высшего круга, где в большинстве случаев вера во все святое поколеблена в самом основании.
И тут-то, среди скептически настроенных по отношению к вере людей, так чудесно она проявилась в бедном простом священнике. Истинно гласит Св. Писание: «Пути Господни неисповедимы».
Н. Б–ов
версия для печати
Благ Господь и милостив к тому, кто с надеждой прибегает к его помощи. Нет той просьбы, коей бы не исполнил Господь.
Примером тому может служить случай, происшедший 9-го июля с. г. в селе Ваулово Ярославской губернии с некоей А. А. Быковой, приехавшей из Москвы несмотря на тяжкий недуг свой.
Означенная Быкова в продолжении 18 лет страдала каменной болезнью в печени и подагрой. Болезнь эта была так мучительна, что она не жалела средств своих, чтобы только избавиться от тяжких страданий. Она перебывала почти у всех московских врачей-специалистов и даже у многих иногородних знаменитостей, но нигде не находила желаемого облегчения. Надежда на «сильных мира сего»
Начинала покидать бедную страдалицу, болезнь же давала о себе чувствовать все сильнее и сильнее.
Чувствуя, что никто уже не в силах помочь ей, она обратилась с горячей молитвой к Богу, и Господь услышал ее.
Она, по внушению Божиему, возымела непреодолимое желание побывать у дорогого пастыря, о. И. Кронштадтского, возложив на чудодейственную силу его молитвы всю свою надежду и упование.
Досточтимый батюшка в это время находился в путешествии на родину. Не взирая на это, пренебрегая страшными мучениями, больная поехала вслед за дорогим батюшкой и достигла его в селе Ваулово.
– Вскоре же по приезде моем, пишет сама Быкова, я увидела пресветлую личность дорогого батюшки и от его молниеносного взгляда упала пред ним на колени, ибо не в силах была устоять на ногах. Какая0то неведомая сила тянула меня преклониться пред великим, достойном праведником.
Дорогой батюшка властным голосом повелел мне встать, но я не могла. Тогда батюшка вторично сказал: – Тебе говорю, встань! – Чувствуя, как прибывают, по слову его, во мне силы, я мысленно возблагодарила Бога и уже свободно поднялась на ноги.
Он же, дорогой батюшка, начал расспрашивать меня, как зовут меня, сколько лет я уже болею. Тут я рассказала ему про свои мучения, сказала, что все доктора отказались лечить меня.
– Да, – сказал мне дорогой батюшка, – тебя лечить не могут, они не понимают этой болезни; будь здорова, – добавил батюшка, – Господь тебе поможет; смотри, поговей, а завтра мы с тобой приобщимся Св. Таин Христовых.
С того момента, пишет Быкова, она почувствовала во всем теле облегчение, ночь провела в спокойном сне, чего раньше не было, и утром поднялась без посторонней помощи, совершенно свободно. Надо сказать, ранее Быкова вставала с помощью прислуги.
Так Господь приходит на помощь к тем, кто с надеждой прибегает к Нему.
Исцеленная Быкова провела в скиту еще целую неделю, до самого отъезда батюшки, приобщаясь у него Св. Таин Христовых ежедневно., и выехала в тот самый день, когда выезжал, по выражению ее сам «целитель» светоносный и молитвенник, наш дорогой батюшка.
Все вышеизложенное подтверждается собственноручным письмом исцеленной А. А. Быковой (г. Москва, 10я Мещанская, Трифоновский переулок, собственный дом).
Н. Б-в.
версия для печати
Петр Ефимович Ефремов, уроженец г. Екатеринослава, служил хористом в одном из театральных хоров.
Ефремов был человек лет 40, на вид крепкий и здоровый. Как и многие из его товарищей, Петр Ефимович довольно сильно пил и много курил. Сначала это не оказывало большого влияния на его здоровье, но со временем, когда Ефремов очень предался выпивке, он стал чувствовать, что здоровье ему изменяет, но особенного внимания на это не обращал, продолжая пить с каждым днем все более и более.
Тщетно уговаривали его жена и мать бросить пить, указывая, что его здоровье окончательно будет подточено алкоголем; но Ефремов не обращал на уговоры своих родных не малейшего внимания.
Прошло несколько недель, и Ефремов слег в постель совершенно больным.
Все тело его распухло, и он представлял из себя какую-то странную массу, почти потерявшую облик человеческий.
Приглашенные врачи нашли его в таком положении, что вряд ли помощь людей могла оказать какое-либо облегчение: сердце Ефремова работало весьма слабо, сам он едва мог повертываться на постели, но и то с громадным трудом.
Врачи пришли к заключению, что медицина в данном случае бессильна, ибо организм Ефремова окончательно и бесповоротно подточен алкоголем.
Несмотря на такое жалкое существование Ефремов все-таки не мог оторваться от водки.
– Тянет, тянет, – говорил он, умоляя окружающих дать ему хоть рюмочку, и те из жалости давали ему этот яд.
Мать Ефремова, видя, что ее сын умирает, решила свезти его в Кронштадт, дабы Кронштадтский пастырь помолился об его выздоровлении, твердо веря, что молитва такого человека, как о. Иоанн, может дойти до Бога.
Сказано – сделано, и приехав в Кронштадт, Ефремовы, добившись свидания с о. Иоанном, ожидали его прихода.
О. Иоанн, придя к ним, подошел к больному и спросил, что с ним.
Жена Ефремова упала на колени перед дорогим батюшкой и, рассказав про болезнь своего мужа, умоляла досточтимого пастыря помолиться о выздоровлении его.
– Все это от пьянства, дорогой батюшка, закончила она, обливаясь слезами.
О. Иоанн немедленно отслужил молебен «о здравии раба Божия Петра» и после этого благословил его, окропил святой водой и сказал:
– Не пей, брось этот яд, молись Богу.
Дня через два после молебна, отслуженного отцом Иоанном, Ефремов почувствовал себя гораздо лучше: опухоль спала, сердце стало работать по-прежнему, и через неделю он стал совсем здоровый.
Горячо отблагодарив дорогого батюшку, Ефремовы исповедовались у него и покинули Кронштадт.
С тех пор прошло довольно много времени. Ефремов пользуется прекрасным здоровьем, бросил курить и не дотрагивается до вина, к которому со времени своего исцеления чувствует непреодолимое отвращение.
К. Елецкий
версия для печати
В деревне «Большое Опочивалово» Новгородской губернии и у. Чудовской волости проживает семейство Афанасьевых, почти все члены которого получили исцеление от разных болезней по молитве великого праведника и чудотворца о. И. Кронштадтского.
В 1889 г. в ноябре месяце в первый раз семейство это узнало чудодейственную силу молитвы о. Иоанна Кронштадтского.
Младший брат, Петр Афанасьев, в то время сильно заболел. Болезнь его заключалась в сильной головной боли, явившейся после страшного ушиба головы. Сильная боль эта не давала ему покоя.
По совету добрых людей Петр Афанасьев задумал обратиться к помощи дорогого батюшки, что и привел скоро в исполнение.
Приехав в Кронштадт, он остановился в доме Быкова и стал сбираться побывать у маститого пастыря.
Как ревностный христианин, он первым долгом обратился в Андреевский Собор, чтобы там в горячей молитве испросить себе желаемое исцеление.
И Господь внял его мольбе. Он сподобил ему исповедаться и причаститься Св. Таин Христовых у самого дорогого батюшки. Мало этого, Господь, по благости Своей, готовил ему еще большую радость: сам дорогой пастырь, приехав на молебен, вместе с ним молился о ниспослании ему исцеления.
После молебна дорогой батюшка, подавая Петру Афанасьеву стакан чаю, сказал : «Выпей и иди, вера спасла тебя!»
Через несколько дней Петр Афанасьев поехал домой, чувствуя себя значительно облегченным, а дома в скором времени же кость вышла в ухо и боли прекратились.
В настоящее время исцеленный жив и здоров и стал еще более ревностным последователем батюшки.
Старший брат его, тоже Петр Афанасьев, вел страшно распутную жизнь, был ярый картежник и имел пагубное пристрастие к спиртным напиткам, но, побывав в 1890 г. в Кронштадте у о. Иоанна, по молитвам последнего сразу прекратил беспутную жизнь грешника, перестал пить и до сих пор не брал и не берет ни карты в руки, ни капли вина в рот, благодаря Бога за свое спасение, ведя трезвую, строго христианскую жизнь.
В 1893 г. в том же семействе захворала нервной болезнью (беснованием) уже замужняя сестра их Екатерина Афанасьева.
В январе 1895 г. все семейство по примеру прошлых лет отправилось за помощью к о. Иоанну Кронштадтскому.
И тут произошло новое чудо. За заутренней в Андреевском Соборе Господь показал Петру Афанасьеву (младшему) о. Иоанна в таком необыкновенно-дивном сиянии, что он долгое время, с 15-го января по 1-е мая, находился в таком состоянии, что все считали его за безумного – он начал обличать всех в дурных делах (грехах) и свободно умел читать (получил способность) тайные мысли каждого.
В мае месяце того же года Господь снова привел его побывать у дорогого батюшки, который сказал ему: «Иди с миром, у Господа милости много!»
С тех пор разум вновь вернулся к Петру Афанасьеву и он стал здоров, прославлял Бога и Его великого праведника, о. Иоанна Кронштадтского.
В то же время, в январе 1893 г. Екатерина Афанасьева получила исцеление от своей болезни, но получила дар свыше – захотела с тех пор порвать всякую связь с миром и всякое сношение с мужем.
Мужу ее это не понравилось, и он ее, совершенно здоровую духом, заключил в больницу для умалишенных в Новгороде, где она пробыла 2 года и пять месяцев и умерла, причастившись за неделю до смерти Св. Таин Христовых.
Можно представить, какова могла быть умалишенная!
Вышеизложенное все семейство Афанасьевых подтвердило письмом и лично.
Н. Б-в.
версия для печати
У меня, слобожанина Преображенской слободы Харьковской губернии Купьянского уезда Нижнедуванской волости Лаврентия Никитича Димченко, 14 ноября 1906 г. внезапно заболела дочь 8 лет от роду, болезнь которой выражалась в следующем: все члены ее были расслаблены до того, что она не могла спокойно ни ходить, ни стоять, ни принимать пищи, ни спать и почти что все время кричала от нестерпимой боли во всем теле.
Мы, родители несчастной девочки, были в отчаянии. Горе наше было неописуемо. Мучения маленькой страдалицы глубоко отзывались на нас и отравляли наше душевное спокойствие.
Мы прибегали к домашним средствам, обращались к помощи врачей, служили молебен в соседнем женском Успенском монастыре, но нигде не находили исцеления для дорогой дочери.
Скорбь наша дошла до наивысшего предела, когда люди уже ждут как благодетельницу, как избавительницу от физических мучений – смерть; мы стали богохульно просить Бога, чтобы Он взял от нас к Себе нашу любимую дочь.
Но вот привел Господь в нашу слободу доброго человека, который увидел больную девочку и посоветовал нам съездить с нею в Кронштадт к дорогому батюшке о. Иоанну и помолиться с ним о ниспослании ей исцеления.
Видя страдания дочери, мы с глубокой верой в помощь дорогого батюшки, поехали 20 марта с. г. в Кронштадт.
По дороге девочке стало так худо, что мать ее уже хотела вернуться домой, чтобы дать дочери хоть умереть дома. Но и тут нашлись добрые люди, которые стали советовать не падать духом, а надеяться на Бога и ехать в Кронштадт, ибо батюшка не откажет в своей помощи.
Наконец мы приехали в Кронштадт и остановились в доме Борисова по Андреевской улице.
Вскоре привел нас Господь увидеть всеми уважаемого великого праведника о. Иоанна. Вскоре уже по приезде нашем дорогой батюшка служил у одра болящей молебен и молился об ее исцелении.
После чудодейственной молитвы маститого пастыря нашей дорогой дочурке стало лучше, здоровье ее стало быстро поправляться и теперь … теперь девочка наша совершенно здорова, о чем свидетельствует и сама исцеленная, утверждая, что после Кронштадта она никакой боли не чувствует.
С того дня мы каждый день благодарим Бога за ниспосланное нам чудо Свое, явленное через великого праведника о. Иоанна Кронштадтского.
Д. Н. и Ф. М. Димченко
версия для печати
Первого января 1907 я сильно заболела нервным расстройством. С каждым днем припадки мои увеличивались, я лишилась сна и аппетита, силы мои слабели и мне пришлось лежать в постели. Но все время я мысленно просила молитв о. Иоанна, а потом уже вынуждена была послать ему телеграмму, прося его благословения приехать в Кронштадт, и, как только получила от него благословение, то прямо с постели отправилась на поезде железной дороги.
Так был труден и мучителен мой путь, что и описать не могу: все время без сна и ничего не принимая пищи – еще более слабела; но с сильной верой и надеждой на молитвы дорогого батюшки безропотно переносила свои страдания. И чудо! 15 февраля, исповедавшись у дорогого батюшки и причастившись Св. Животворящих Таин Христовых, я стала чувствовать себя лучше, так что к пятому марта я совершенно выздоровела, как будто бы и не было у меня такой тяжкой болезни.
Приехавши тринадцатого февраля в Кронштадт, как рассказывает в «Котлине» София Меркулова, и проживши там до пятого марта, мне как путешественнице из г. Казани, захотелось пожить в монастыре о. Иоанна в Петербурге, и вот я с пятого марта поселилась в доме не Песочной рядом с монастырским зданием.
Каждый день я старалась посещать храм Божий. Какая чудная служба в монастыре! Что значит наш великий пастырь! Во всем видна его забота, и его святое благословение так и веет над его молодой, недавно созданной им обителью.
Какая бывает святая радость и духовно радостен приезд в монастырь дорогого батюшки, великого нашего пастыря!
Описать все это, высказать весь восторг нет сил. И трудно описать то впечатление, которое производит Богослужение о. Иоанна.
Все это мне грешной пришлось перечувствовать, проживши пять недель в Иоанновском монастыре Как много приходится слышать всякой клеветы, злобы, неправды на нашего великого молитвенника, высокочтимого пастыря, дорогого о. Иоанна, как горько и тяжело переносить, и поэтому обращаешься ко Господу со словами царя Давида: «Да прекратится злоба нечестив!» (Псал.7).
Да, дивен о. Иоанн, ангел и чудотворец!
Постом и непрестанной молитвою получил он небесные дарования – исцелять болящих, успокаивать всех в скорбях, к нему прибегающих».
Я сама испытала, грешная, как сильно влияние его молитвы, как сильна и велика в нем благодать Божия! Бывши сильно больна, через святое причащение Святых Животворящих Таин Христовых и через частую святую молитву дорогого батюшки получила исцеление от своей тяжелой болезни.
Слава Господу, слава давшему крепость дорогому батюшке!
Слава действующему Господу и дающему через святые молитвы дорогого отца Иоанна всем исцеление!
Приношу глубокую благодарность дорогому батюшке и возношу искренно горячую молитву Творцу, да продлит Господь его жизнь и сохранит его на долгие годы для нас грешных.
София Меркулова
версия для печати
Слава и популярность уважаемого и доброго протоиерея отца Иоанна Кронштадтского с неимоверною быстротою разрастаются по земле русской и даже бегут далеко за ее пределы, т. е. за границу.
Кому неизвестно имя этого уважаемого пастыря Церкви?
Люди, верные Церкви православной, стеклись и стекаются громадными массами под святой кров храма Господня, с амвона которого раздаются великие слова истины и поучений этого праведника, любящего народ священника.
Есть много и очень даже много таких людей, которые всеми силами стараются очернить в глазах народа кронштадтского пастыря, дабы этим ослабить его влияние на русские народные массы и тем скорее добиться успеха своего вредного и зачастую пагубного влияния на эти массы.
Но тем не менее слава и популярность доброго священника получили такие широкие размеры, что никакие старания неблагонамеренных людей – врагов его, не достигнут желаемого ими результата, в смысле оклеветания доброго имени великого пастыря.
Целым рядом неопровержимых факторов доказано, что о. Иоанн Кронштадтский, кроме способности тихим, кротким словом действовать на души человеческие умиротворяюще, обладает также великим даром прозорливости, часто дающей ему возможность обличать преступные замыслы и деяния преступных, вредных обществу людей.
Отмечу здесь один из массы случай прозорливости батюшки Иоанна Кронштадтского, спасшего целую безвинную семью от лютой, незаслуженной смерти, которую ей подготовляла преступница под личиной добродетели, долго скрывавшаяся в доме добрых людей, приютивших и избавивших ее от голода, нищеты и прочих жизненных треволнений.
Вот этот случай: богатый и известный купец давно уже добивался случая пригласить к себе в дом досточтимого пастыря о. Иоанна Кронштадтского. Несколько раз купец ездил лично в Кронштадт, чтобы упросить батюшку поспешить в его дом, но батюшка за неимением времени принужден был отказать ему в просьбе. И вот в один прекрасный день богатому купцу счастье улыбнулось и о. Иоанн Кронштадтский обещал ему посетить его дом.
И вот купец со всем своим семейством стал с нетерпением ожидать желанного визита.
Часто по ночам купец во сне видел батюшку, который говорил ему, что дом его (т. е. купца) стал пристанищем страшной преступницы, которая собирается погубить его и его семью, и он, желающий всем добра пастырь, непременно приедет к нему, чтобы спасти его и семью его от лютой смерти, уже подготовленной корыстолюбием и гнусными инстинктами преступницы.
Наконец, настал желанный день и в квартиру купца прибыл батюшка и сейчас же, не медля ни минуты, приступил к молебну.
«Да благословит и да спасет тебя и твою семью Бог», – произнес батюшка, обращаясь к хозяину и поднося к его устам святой крест Господень.
Затем батюшка, обращаясь к купцу, проговорил: «Поди и приведи прислугу твою!»…
Купец с удивлением взглянул на батюшку и быстро пошел исполнить приказание уважаемого пастыря.
Через минуту перед батюшкой стояла оробевшая прислуга, бессмысленно тупо посматривая на присутствующих.
«Что заставило тебя решиться на такое страшное дело?» – строго произнес священник, обращаясь к прислуге.
«Виновата я окаянная; суди меня, прокляни меня», – завопила преступница, падая на колени и целуя ноги священника. «Польстилась я на богатства земные и хотела вырезать всю семью моих благодетелей».
«Иди из этого дома» – кротко сказал батюшка, отстраняя от себя заблудшую женщину.
После прислуга рассказала властям, что в следующую ночь за днем, в который батюшка был в доме купца, она решила при помощи своих сообщников перерезать всю семью купца, у которого она служила.
Разве это не дивный случай прозорливости и благодати Божией, вечно живущей в батюшке, отце Иоанне Кронштадтском, пришедшем именно в тот миг, когда жизнь невинных людей почти уже была в руках преступницы.
Слава же тебе, добрый великий пастырь, одаренный благостями Господа нашего, направленными на спасение физической и духовной жизни людей.
В. Москвич
