На все в мире смотри, как на преходящую тень, и ни к чему не прилепляйся сердцем, ничего не считай за великое, ни на что не полагай надежды. Прилепляйся к единому нетленному, невидимому, премудрому Богу. Не смотряющим нам видимых, но невидимых; видимая бо временна, невидимая же вечна [2 Кор. 4, 18].
Когда подаешь просящему, который не беден, здоров и по-видимому не заслуживает подаяния, — отчего сердце твое пожалеет для него поданной милостыни, — покайся в этом, ибо и нам божественная Любовь подает блага свои, тогда как мы имеем их и без того довольно. Любовь к ближнему должна так говорить в тебе: хотя он и имеет, но не худо, если я увеличу его благосостояние (а сказать правду, одна или две-три копейки не очень-то увеличат и поправят его благосостояние). Мне подает Бог, почему же мне не подать нуждающемуся? говорю: нуждающемуся, ибо кто станет протягивать руку без нужды? Если бы ты сам только по заслугам получал от Бога дары Его благости, то, быть может, должен был бы ходить нищим. К тебе Бог щедр не по заслугам, да и ты сам хочешь, чтобы Он был щедр. Как же ты не хочешь быть щедрым к братьям своим, имея избытки?
О лицемерной молитве. — Думали ли фарисеи, что они лицемерно молятся? — Не думали; они считали себя правыми в самом лицемерии. Оно вошло у них в привычку, сделалось, так сказать, их природою, и они думали, что приносят службу Богу своею молитвою. Думают ли нынешние христиане-лицемеры, что они лицемерно молятся и лицемерно живут? — Не думают. Они молятся ежедневно, может быть долго, молятся по привычке, устами, а не сердцем, без сердечного сокрушения, без твердого желания исправления, чтобы только исполнить заведенное правило — и мнят службу приносити Богу [Иоан. 16, 2], тогда как молитвою своею они навлекают на себя только гнев Божий. Все мы больше или меньше грешны в том, что лицемерно молимся, и примем за это великое осуждение. Смиряйся, считая себя за траву, которая ничто пред вековыми дубами, или за колючее терние, которое ничтожно, малоценно пред великолепными благоуханными и нежными цветами, — ибо ты — трава, ты — колючее терние по причине своих страстей.
После достойного совершения службы и таинства всегда от всей души благодари Господа краткою молитвою, что Он сподобил тебя от всего сердца с верою и любовью послужить Ему, Его человеколюбивейшим намерениям и делам, ибо служение наше Господу, Творцу и Искупителю нашему, есть величайшее дарование и благодеяние нам грешным, весьма благоплодное как для принимающих чрез нас освящение и спасение Божие, так и для нас самих, потому что умиротворяет, оживотворяет и радует. Всегда нужно благодарить Господа, что Он нас, грешных и недостойных рабов Своих, благоволил соделать Своими споспешниками, как говорит Апостол: Богу бо есмы споспешницы [1 Кор. 3, 9], — слугами Своими и строителями Таин Своих: тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей таин Божиих [1 Кор. 4, 1]. Между тем что же делают многие из нас? — Совершают службу и таинства, молитвословия неохотно, вяло, небрежно, торопливо, с пропусками, желая скорее кончить святое дело да поспешить на житейскую суету. Какое страшное обольщение и какой тяжкий грех! Невольно при этом вспоминаешь грозный глагол Господа нерадивым исполнителям Его дел: проклят всяк творяй дело Господне с небрежением [Иерем. 48, 10]! Я сказал: какое страшное обольщение! Да, страшное обольщение, потому что мы по слепоте своей пренебрегаем глаголами Святого Духа, дышащего в молитвословиях таинств и служб, — пренебрегаем тем самым, что для нас служило бы при настоящем тщании и радении источником пресладкого мира, радости в Духе Святом и даже источником здравия телесного, ибо слова молитв при службах и таинствах, читаемые с верою, благоговением, страхом Божиим, спокойно, горящим духом, имеют несомненное и чудное свойство вместе с душою оживотворять, укреплять и исцелять и самое тело наше. Это познано опытом. Тяжкий грех, говорю, потому что, совершая небрежно таинства, мы чрез то кощунствуем святынею Господнею. Что же нужно делать, чтобы совершать таинства и службы достойно, тщательно, горящим духом? Надо иметь всегда живую веру, что Бог наш, в Троице поклоняемый, Отец, Сын и Святый Дух, всегда с нами, взирает на нас и по первому слову нашей искренней молитвы о помощи готов помогать нам в святом деле, ибо молитва веры, как дыхание для тела нашего, совершенно необходима для нас, пока мы живем на земле; что дыхание для тела, то молитва веры для души. Памятуя, что Вседержитель всегда с нами, и имея Его самым делом в мыслях своих, отвергая от сердца своего всякие помыслы, сомнения житейские, попечения и пристрастия, мы всегда будем достойно совершать Божие дело.
Господь всех нас призывает в общение божественного естества Своего, а мы должны тщательно блюсти между собою единение духа в союзе мира, как члены Тела Христова, как уды друг другу. Есмы друг другу удове [Ефес. 4, 25].
При чтении известных истин не говори: это не новое, это я знаю, это я так же сказал. Все это гордость диавольская; такое настроение отзывается следующим мудрствованием: я все знаю, доброе и лукавое, — это значит почти следующее: я — всеведущий. А многие не читают духовных книг и проповедей потому, что будто бы они все знают, что там все одно и то же, что они давно знают, между тем как светские книги, в коих именно одна и та же пустейшая житейская суета, читают охотно и перечитывают. О, нечистые мухи, питающиеся мертвечиною!
Когда молишься Господу и испрашиваешь у Него для себя или других благ духовных, небесных, вещественных, земных, тогда для совершенной уверенности в получении просимого или вообще блага, благопотребнейшего для нас, по усмотрению премудрости и благости Божией, имей в уме и сердце следующие слова Спасителя: просите и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам: всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется. Или кто есть от вас человек, его же аще воспросит сын его хлеба, еда камень подаст ему? или аще рыбы просит, еда змию подаст ему? Аще ибо вы лукави суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него [Мф. 7, 7-11].
О нынешних благотворениях. — Ты полною мерою вкушаешь блага земные, подаешь нуждающимся, но себя ласкаешь больше, значит делаешь добрые дела без малейшего самоотвержения. Не велики дела твоих благотворении. А то что еще есть? Какие благотворения мнимые? С благотворительною целию делают увеселения, т.е. прежде всего хотят намеренно послужить своей греховной плоти, диаволу, а потом уже — ближнему и Богу. Да это, господа, вовсе не благотворение! Одно только имя благотворения носит Не сотворим злая, да приидут благая [Рим. 3, 8]. Горе вам, насыщеннии ныне, яко взалчете! Горе вам смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете [Лк. 6, 25].
Человек, говорят, свободен, его нельзя или ему не должно себя принуждать ни в вере, ни в учении. Господи, помилуй! Какое диавольское мнение! Если не понуждать, то что же после этого выйдет из людей? Ну, что выйдет из тебя, глашатай нововымышленных правил, если ты не будешь принуждать себя ни к чему доброму, а будешь жить так, как располагает тебя жить твое порочное сердце, твой гордый, близорукий и слепой разум, твоя грешная плоть? Скажи, что из тебя выйдет? Разве ты не принуждаешь себя ни к чему, не говорю, прямо, доброму, а хотя должному и полезному? Как можно обойтись без принуждения себя? Как можно и христиан не побуждать и не принуждать к исполнению предписаний веры и благочестия? Не сказано ли в Св. Писании, что Царствие Небесное нудится, что нуждницы восхищают е [Мф. 11, 12]! А как не принуждать, особенно мальчиков, к учению, к молитве? Что из них выйдет? Не ленивцы ли? Не шалуны ли? Не научатся ли они всякому злу?
Слово Господнее есть дело, жизнь, существо, от Сущего — сущее, от Жизни — жизнь, от Истины — истина. От диавола, павшего мечтательною гордостью, захотевшего присвоить себе невозможное и отпавшего от жизни и истины, выходит мечтание, ложь, от смерти — смерть.
